коллекция
СОБРАТЬ КАВКАЗ
Исследователь кавказского оружия и коллекционер Иса Асхабов известен не только в России, но и далеко за ее пределами благодаря тому, что вот уже более десяти лет вместе с сыном Хамзатом собирает по всему миру информацию о редких и наиболее ценных предметах кавказского холодного оружия. Результатом этих поисков сегодня стала книга-альбом «Поиски утраченных реликвий», написанная отцом и сыном в соавторстве. Более трехсот единиц кавказского оружия и снаряжения XVIII—XIX веков из частных зарубежных собраний, разбросанных по всему миру, сотни свидетельств и историй от хранителей уникального наследия — коллекционеров и потомков эмигрантов. Так по крупицам собирается история Кавказа и история братских взаимоотношений между разными народностями великой России.
И
Татьяна Панасюк
И./ Иса Абдул-Рашидович, как начался этот путь по поиску утраченных реликвий?
Все началось с написания книги «Чеченское оружие», которая вышла в свет 2001 году. Она стала своего рода входным билетом в мир коллекционеров, визитной карточкой. Ведь коллекционеры — это очень закрытая каста в любой стране. Благодаря книге были установлены контакты со многими музеями, в том числе европейскими, а уже через них — с коллекционерами. Одним из первых было знакомство с Александром Павловичем Бобриковым, потомком эмигрантов, директором музея Лейб-гвардии Его Величества Казачьего полка в Париже. Это богатейший музей во Франции, хранящий уникальные реликвии
участников белого движения и информацию по истории русской эмиграции за рубежом. Когда я начал работать над книгой «Чеченское оружие», мне доводилось бывать в семьях, где старики и прямые потомки знали и помнили старых оружейников. Я записывал все факты, и в результате мне удалось собрать объемную информацию о чеченских мастерах. Конечно, если бы не депортация чеченского народа, мы знали бы больше о мастерах-оружейниках и ювелирах и не было бы утрачено столько уникальных предметов.
Первые упоминания о чеченском оружии идут еще с начала XIX века. О существовании в Чечне хорошо развитого оружейного производства свидетельствовали исследователи Иван Норденстам, Григорий Вертепов, генерал Пассек, активный участник Кавказской войны, погибший в Даргинской экспедиции в 1845 году, и многие другие.
В итоге в дополнение к тому, что удалось ранее сделать в России по сбору информации о чеченском оружии, теперь получилось осуществить более объемно в Европе: изучить не только чеченское, но и кавказское оружие в целом из солидных частных собраний.
Интерес европейских коллекционеров и научной общественности к книге «Чеченское оружие» оказался очень высоким — для нас с Хамзатом открывались частные коллекции, поражавшие своим великолепием. Мы обнаружили такие предметы, которых в России практически не осталось. Европейцы всегда очень ценили и ценят кавказское оружие.
Все началось с написания книги «Чеченское оружие», которая вышла в свет 2001 году. Она стала своего рода входным билетом в мир коллекционеров, визитной карточкой. Ведь коллекционеры — это очень закрытая каста в любой стране. Благодаря книге были установлены контакты со многими музеями, в том числе европейскими, а уже через них — с коллекционерами. Одним из первых было знакомство с Александром Павловичем Бобриковым, потомком эмигрантов, директором музея Лейб-гвардии Его Величества Казачьего полка в Париже. Это богатейший музей во Франции, хранящий уникальные реликвии
участников белого движения и информацию по истории русской эмиграции за рубежом. Когда я начал работать над книгой «Чеченское оружие», мне доводилось бывать в семьях, где старики и прямые потомки знали и помнили старых оружейников. Я записывал все факты, и в результате мне удалось собрать объемную информацию о чеченских мастерах. Конечно, если бы не депортация чеченского народа, мы знали бы больше о мастерах-оружейниках и ювелирах и не было бы утрачено столько уникальных предметов.
Первые упоминания о чеченском оружии идут еще с начала XIX века. О существовании в Чечне хорошо развитого оружейного производства свидетельствовали исследователи Иван Норденстам, Григорий Вертепов, генерал Пассек, активный участник Кавказской войны, погибший в Даргинской экспедиции в 1845 году, и многие другие.
В итоге в дополнение к тому, что удалось ранее сделать в России по сбору информации о чеченском оружии, теперь получилось осуществить более объемно в Европе: изучить не только чеченское, но и кавказское оружие в целом из солидных частных собраний.
Интерес европейских коллекционеров и научной общественности к книге «Чеченское оружие» оказался очень высоким — для нас с Хамзатом открывались частные коллекции, поражавшие своим великолепием. Мы обнаружили такие предметы, которых в России практически не осталось. Европейцы всегда очень ценили и ценят кавказское оружие.
И./ Почему, как думаете?
Кавказское оружие в Российской империи пользовалось большим спросом. Шашки, сабли, кинжалы, ружья пистолеты горцев отличались красотой и исключительными боевыми качествами.
В Златоусте делали оружие, копируя европейский стиль того времени, а кавказское оружие имело свою индивидуальность, создавалось в соответствии с древней традицией, которая хранилась и передавалась из поколения в поколение. Еще в «Песни о Нибелунгах» — а это очень древний эпос — говорится, что их знаменитый оружейник Виланд научился ремеслу у жителей кавказских гор.
Европейцы всегда охотно покупали оружие, путешествуя по Кавказу. Тот же Дюма, приехав на Кавказ в 1858 году, предусмотрительно привез с собой ружья и пистолеты французских мастеров того времени в дар местным князьям. Он понимал, что делает, потому что князья в ответ снимали с пояса и дарили ему свое личное оружие, то есть самое лучшее. Это были кинжалы и пистолеты знаменитых мастеров.
И./ Сохранилось ли что-то из этих предметов?
У нас в коллекции есть предположительно три предмета из собрания Дюма. Такие предметы есть также в нескольких частных коллекциях в Париже. В свое время они распродавались потомками. Например, маршал Мюрат и Наполеон Бонапарт состояли в родстве. А замужем за внуком Мюрата была Саломе Дадиани из грузинского княжеского рода. В конце XVIII — начале XIX века ее отец Давид и дед Леван Дадиани собрали большую коллекцию холодного оружия. В их родовом имении в Зугдиди был основан богатейший музей. Нередко князья Дадиани делали подарки своим французским родственникам. А когда уезжали из страны после революции, часть своей коллекции успели вывезти во Францию.
К сожалению, осталось очень мало предметов начала XIX века, а XVIII век вообще представлен очень бедно. По большей части сохранилось оружие конца XIX — начала XX века. Если бы на Кавказе была возможность, как в Европе или России, сохранять эти предметы в замках или музеях, такого не случилось бы. Сыграли свою разрушительную роль прошедшие войны, нехватка металла — оружие перековывали. Были зачистки с изъятием оружия и при царской власти, а уж при советской вообще дикие вещи происходили. Казалось бы, чем опасна шашка в современных условиях? Тем не менее все изымалось, уничтожалось, выковыривалась золотая или серебряная насечка, а остальное шло на лом.
Например, мне на 18-летие отец подарил кинжал — с этого началась моя коллекция. Это был кинжал с утраченным лезвием, потому что во время депортации редко удавалось сохранить даже прибор. А вообще мое увлечение холодным оружием возникло с ранних лет, с произведений Пушкина, Лермонтова, Толстого. Очень сильное впечатление произвел на меня иллюстрированный сборник Лермонтова с произведениями о Кавказе — там были красочные рисунки всадников в бурках и черкесках, с шашками и кинжалами. Мой отец к тому же был хорошим рассказчиком, знал историю края и Кавказа, много легенд. Мы многое впитали с его слов. Я родился в депортации в Средней Азии, и тоска родителей по Родине передавалась через такие рассказы.
Несмотря на все гонения, сохранилась генетическая память чеченского народа. У нас, например, принято, чтобы потомки знали имена и историю семерых своих предков, иначе это плохой тон, просто неприлично не знать. Например, часть моих предков были богословами, другая — военными, служили в свое время при имаме Шамиле, затем воевали на стороне России в турецких кампаниях, участвовали в Первой мировой войне в составе кавказской «дикой дивизии», в Гражданской войне.
Кавказское оружие в Российской империи пользовалось большим спросом. Шашки, сабли, кинжалы, ружья пистолеты горцев отличались красотой и исключительными боевыми качествами.
В Златоусте делали оружие, копируя европейский стиль того времени, а кавказское оружие имело свою индивидуальность, создавалось в соответствии с древней традицией, которая хранилась и передавалась из поколения в поколение. Еще в «Песни о Нибелунгах» — а это очень древний эпос — говорится, что их знаменитый оружейник Виланд научился ремеслу у жителей кавказских гор.
Европейцы всегда охотно покупали оружие, путешествуя по Кавказу. Тот же Дюма, приехав на Кавказ в 1858 году, предусмотрительно привез с собой ружья и пистолеты французских мастеров того времени в дар местным князьям. Он понимал, что делает, потому что князья в ответ снимали с пояса и дарили ему свое личное оружие, то есть самое лучшее. Это были кинжалы и пистолеты знаменитых мастеров.
И./ Сохранилось ли что-то из этих предметов?
У нас в коллекции есть предположительно три предмета из собрания Дюма. Такие предметы есть также в нескольких частных коллекциях в Париже. В свое время они распродавались потомками. Например, маршал Мюрат и Наполеон Бонапарт состояли в родстве. А замужем за внуком Мюрата была Саломе Дадиани из грузинского княжеского рода. В конце XVIII — начале XIX века ее отец Давид и дед Леван Дадиани собрали большую коллекцию холодного оружия. В их родовом имении в Зугдиди был основан богатейший музей. Нередко князья Дадиани делали подарки своим французским родственникам. А когда уезжали из страны после революции, часть своей коллекции успели вывезти во Францию.
К сожалению, осталось очень мало предметов начала XIX века, а XVIII век вообще представлен очень бедно. По большей части сохранилось оружие конца XIX — начала XX века. Если бы на Кавказе была возможность, как в Европе или России, сохранять эти предметы в замках или музеях, такого не случилось бы. Сыграли свою разрушительную роль прошедшие войны, нехватка металла — оружие перековывали. Были зачистки с изъятием оружия и при царской власти, а уж при советской вообще дикие вещи происходили. Казалось бы, чем опасна шашка в современных условиях? Тем не менее все изымалось, уничтожалось, выковыривалась золотая или серебряная насечка, а остальное шло на лом.
Например, мне на 18-летие отец подарил кинжал — с этого началась моя коллекция. Это был кинжал с утраченным лезвием, потому что во время депортации редко удавалось сохранить даже прибор. А вообще мое увлечение холодным оружием возникло с ранних лет, с произведений Пушкина, Лермонтова, Толстого. Очень сильное впечатление произвел на меня иллюстрированный сборник Лермонтова с произведениями о Кавказе — там были красочные рисунки всадников в бурках и черкесках, с шашками и кинжалами. Мой отец к тому же был хорошим рассказчиком, знал историю края и Кавказа, много легенд. Мы многое впитали с его слов. Я родился в депортации в Средней Азии, и тоска родителей по Родине передавалась через такие рассказы.
Несмотря на все гонения, сохранилась генетическая память чеченского народа. У нас, например, принято, чтобы потомки знали имена и историю семерых своих предков, иначе это плохой тон, просто неприлично не знать. Например, часть моих предков были богословами, другая — военными, служили в свое время при имаме Шамиле, затем воевали на стороне России в турецких кампаниях, участвовали в Первой мировой войне в составе кавказской «дикой дивизии», в Гражданской войне.
И./ Какие свидетельства хранит Ваша коллекция?
Будучи на Кавказе, мне удалось собрать приличную коллекцию холодного оружия — одну из лучших, как я считал, в республике. Когда я приехал в Москву и познакомился с собраниями московских коллекционеров, я понял, что моя коллекция скромна и значительно уступает не только по количественному, но и по качественному составу. Но когда я увидел коллекции в Европе, я понял, что московские коллекции ни в какое сравнение не идут с европейскими, потому что эмигранты вывозили с собой лучшие предметы. Европейцы также охотно покупали кавказское оружие, которое выставлялось на международных выставках. Оружие было дорогим, но более доступным в сравнении с живописью и очень изысканным. Оно зачастую богато украшалось золотом и серебром, а нередко и золотой насечкой по кости и металлу. Когда мы с Хамзатом столкнулись с этими уникальными предметами, возникла идея сделать их снимки, составить описания и собрать все в единый альбом, чтобы показать общественности. Отношение к этим предметам, конечно, уже не как к оружию, а как к произведениям искусства. Немало этих предметов принадлежало нашим соотечественникам, вынужденным уехать на чужбину в лихие годы. Каждый из них хранил свой боевой кинжал или шашку как память о Родине. И только острая нужда или смерть могли их разлучить. Теперь эти предметы — исторические свидетельства прошлого, мужества и доблести своих хозяев, почивших на чужбине в тоске по Родине. Кавказское оружие ценилось не только русской аристократией. Целые воинские казачьи формирования носили кавказскую одежду, следовали многим обычаям и традициям Кавказа. Царская семья Романовых не только коллекционировала кавказское оружие, но и облачалась в кавказские одеяния.
И./ При императоре вообще была особая политика в отношении кавказских народов, верно?
Да, кавказцам доверяли, приближали ко двору. Был сформирован личный императорский конвой из горцев и казаков, в котором служили представители лучших фамилий. Они в дальнейшем делали карьеру и становились истинными патриотами и сторонниками России. В этом была большая мудрость.
И./ Расскажите о предметах, которые Вам удалось представить в новой книге.
В альбом вошли предметы из частных коллекций Европы, Америки, Ближнего Востока. Это более 320 единиц кавказского холодного и огнестрельного оружия и снаряжения и порядка 1 600 фотографий с общим видом и фрагментами предметов, которые позволят исследователям оружия и искусствоведам в дальнейшем изучать эти раритеты. В альбом вошли несколько редких изделий русских мастеров. Мы с сыном надеемся, что выход альбома очень поможет нашим дальнейшим поискам. Хамзат уже более 17 лет живет в Бельгии, к теме кавказского оружия он приобщен с детства. Его знают коллекционеры, музейщики и владельцы оружейных галерей в Европе, Америке и на Ближнем Востоке. Это открывает для нас многие двери.
И./ Те люди, которые предоставили свои предметы для альбома, кто они?
Владельцы сохранившихся предметов — это зарубежные коллекционеры и потомки эмигрантов. Первая волна эмиграции была в 1864 году, когда закончилась Кавказская война. Покидая родину, горцы-мухаджиры вывозили семейные ценности, в том числе и личное оружие. В первую очередь все это оседало в Турции, а затем попадало в Европу. Следующая волна была связана с революцией 1917 года. Мы знакомы с потомками эмигрантов во Франции, Бельгии, Турции, Иордании, Америке. Это люди разных национальностей. Они хранят язык, культуру, обычаи, память о своей исторической родине, горячо любят Россию, Кавказ.
И./ Сколько коллекционеров предоставили свои предметы?
Мы насчитали 117 человек тех, с кем контактировали, работая над альбомом. Эта работа заняла 10 лет, в том числе последние 5 лет — над макетом. И дело не в том, что трудно давалась верстка. Просто в поле зрения всегда оставался предмет, который нельзя было не включить в альбом. Например, кинжал Великого князя Константина Николаевича, генерал-адмирала Российского флота, сына Императора России Николая I. На ножнах этого кинжала отражена сцена покушения на князя в Варшаве в 1862 году. Кинжал был изготовлен по специальному заказу польской знати в память о счастливом спасении его владельца. Такие предметы уникальны.
А можете себе представить наши чувства, когда мы увидели впервые в частной коллекции шашку Великого князя Михаила Александровича Романова — младшего брата Николая II. В Первую мировую войну он командовал Кавказской туземной конной дивизией — той самой «дикой дивизией». Его любили горцы и казаки, готовы были пойти за него на смерть и делали ему много подарков. Так вот когда мы увидели шашку с личным вензелем «МА», это было очень волнительно. В музее русской эмиграции в Париже есть его именное седло с таким же вензелем. Каждый предмет — это свидетельство каких-то событий. Мы не знаем, как шашка Великого князя оказалась за рубежом. То ли потомки вывезли, то ли он ее кому-то подарил. Благо, она сохранилась. Если бы ее удалось вернуть в Россию, это была бы большая удача. Наша последняя уникальная находка — это кинжал, принадлежавший Александру I, а впоследствии его племяннику Александру II. Мы долгое время не могли получить согласие владельца на съемку и публикацию фотографии раритета. Пришлось ждать около года. Но наша настойчивость была вознаграждена, кинжал размещен в альбоме. Следующий шаг — приобрести его и вернуть в Россию. Надеемся на Божью милость!
Невежественное советское руководство в 30-х годах продавало предметы искусства через торгпредство. Например, в Америке в частном собрании хранится шлем, изготовленный черкесскими мастерами в XVIII веке. Мы его разместили в альбоме. На шлеме есть бирка с печатным оттиском «вывоз разрешен», то есть этот предмет в 30-х годах был продан и вывезен за пределы страны. Шлем принадлежал предводителю кубанской орды Султану Казы-Гирею, внуку крымского хана Девлет Гирея, которому покровительствовала еще Екатерина II. Отношение власти к историческим предметам было такое — «Романовы, да кому они нужны». Теперь каждая находка — большая удача для нашей истории и науки.
Будучи на Кавказе, мне удалось собрать приличную коллекцию холодного оружия — одну из лучших, как я считал, в республике. Когда я приехал в Москву и познакомился с собраниями московских коллекционеров, я понял, что моя коллекция скромна и значительно уступает не только по количественному, но и по качественному составу. Но когда я увидел коллекции в Европе, я понял, что московские коллекции ни в какое сравнение не идут с европейскими, потому что эмигранты вывозили с собой лучшие предметы. Европейцы также охотно покупали кавказское оружие, которое выставлялось на международных выставках. Оружие было дорогим, но более доступным в сравнении с живописью и очень изысканным. Оно зачастую богато украшалось золотом и серебром, а нередко и золотой насечкой по кости и металлу. Когда мы с Хамзатом столкнулись с этими уникальными предметами, возникла идея сделать их снимки, составить описания и собрать все в единый альбом, чтобы показать общественности. Отношение к этим предметам, конечно, уже не как к оружию, а как к произведениям искусства. Немало этих предметов принадлежало нашим соотечественникам, вынужденным уехать на чужбину в лихие годы. Каждый из них хранил свой боевой кинжал или шашку как память о Родине. И только острая нужда или смерть могли их разлучить. Теперь эти предметы — исторические свидетельства прошлого, мужества и доблести своих хозяев, почивших на чужбине в тоске по Родине. Кавказское оружие ценилось не только русской аристократией. Целые воинские казачьи формирования носили кавказскую одежду, следовали многим обычаям и традициям Кавказа. Царская семья Романовых не только коллекционировала кавказское оружие, но и облачалась в кавказские одеяния.
И./ При императоре вообще была особая политика в отношении кавказских народов, верно?
Да, кавказцам доверяли, приближали ко двору. Был сформирован личный императорский конвой из горцев и казаков, в котором служили представители лучших фамилий. Они в дальнейшем делали карьеру и становились истинными патриотами и сторонниками России. В этом была большая мудрость.
И./ Расскажите о предметах, которые Вам удалось представить в новой книге.
В альбом вошли предметы из частных коллекций Европы, Америки, Ближнего Востока. Это более 320 единиц кавказского холодного и огнестрельного оружия и снаряжения и порядка 1 600 фотографий с общим видом и фрагментами предметов, которые позволят исследователям оружия и искусствоведам в дальнейшем изучать эти раритеты. В альбом вошли несколько редких изделий русских мастеров. Мы с сыном надеемся, что выход альбома очень поможет нашим дальнейшим поискам. Хамзат уже более 17 лет живет в Бельгии, к теме кавказского оружия он приобщен с детства. Его знают коллекционеры, музейщики и владельцы оружейных галерей в Европе, Америке и на Ближнем Востоке. Это открывает для нас многие двери.
И./ Те люди, которые предоставили свои предметы для альбома, кто они?
Владельцы сохранившихся предметов — это зарубежные коллекционеры и потомки эмигрантов. Первая волна эмиграции была в 1864 году, когда закончилась Кавказская война. Покидая родину, горцы-мухаджиры вывозили семейные ценности, в том числе и личное оружие. В первую очередь все это оседало в Турции, а затем попадало в Европу. Следующая волна была связана с революцией 1917 года. Мы знакомы с потомками эмигрантов во Франции, Бельгии, Турции, Иордании, Америке. Это люди разных национальностей. Они хранят язык, культуру, обычаи, память о своей исторической родине, горячо любят Россию, Кавказ.
И./ Сколько коллекционеров предоставили свои предметы?
Мы насчитали 117 человек тех, с кем контактировали, работая над альбомом. Эта работа заняла 10 лет, в том числе последние 5 лет — над макетом. И дело не в том, что трудно давалась верстка. Просто в поле зрения всегда оставался предмет, который нельзя было не включить в альбом. Например, кинжал Великого князя Константина Николаевича, генерал-адмирала Российского флота, сына Императора России Николая I. На ножнах этого кинжала отражена сцена покушения на князя в Варшаве в 1862 году. Кинжал был изготовлен по специальному заказу польской знати в память о счастливом спасении его владельца. Такие предметы уникальны.
А можете себе представить наши чувства, когда мы увидели впервые в частной коллекции шашку Великого князя Михаила Александровича Романова — младшего брата Николая II. В Первую мировую войну он командовал Кавказской туземной конной дивизией — той самой «дикой дивизией». Его любили горцы и казаки, готовы были пойти за него на смерть и делали ему много подарков. Так вот когда мы увидели шашку с личным вензелем «МА», это было очень волнительно. В музее русской эмиграции в Париже есть его именное седло с таким же вензелем. Каждый предмет — это свидетельство каких-то событий. Мы не знаем, как шашка Великого князя оказалась за рубежом. То ли потомки вывезли, то ли он ее кому-то подарил. Благо, она сохранилась. Если бы ее удалось вернуть в Россию, это была бы большая удача. Наша последняя уникальная находка — это кинжал, принадлежавший Александру I, а впоследствии его племяннику Александру II. Мы долгое время не могли получить согласие владельца на съемку и публикацию фотографии раритета. Пришлось ждать около года. Но наша настойчивость была вознаграждена, кинжал размещен в альбоме. Следующий шаг — приобрести его и вернуть в Россию. Надеемся на Божью милость!
Невежественное советское руководство в 30-х годах продавало предметы искусства через торгпредство. Например, в Америке в частном собрании хранится шлем, изготовленный черкесскими мастерами в XVIII веке. Мы его разместили в альбоме. На шлеме есть бирка с печатным оттиском «вывоз разрешен», то есть этот предмет в 30-х годах был продан и вывезен за пределы страны. Шлем принадлежал предводителю кубанской орды Султану Казы-Гирею, внуку крымского хана Девлет Гирея, которому покровительствовала еще Екатерина II. Отношение власти к историческим предметам было такое — «Романовы, да кому они нужны». Теперь каждая находка — большая удача для нашей истории и науки.
И./ Когда Вы собирали свою коллекцию, были ли курьезные случаи?
Да, были. Однажды в Париже на антикварной выставке мы увидели кинжал очень интересной работы. Чувствую трепетное волнение и подъем адреналина. Обнажаю клинок, смотрю — работа чеченских мастеров из селения Старые Атаги. Боюсь показать эмоции. Делаю небрежную мину, ведь восторг обойдется дорого (смеется).
А сколько в Чечне было интересных случаев. Как-то уже осенью поехали в горы с проводником. Прошла информация, что в одном из селений в районе Ведено у старика есть очень старый кинжал, который он готов продать. А это была большая редкость, так как в Чечне во время депортации оружие (шашки и кинжалы) было изъято и уничтожено, поэтому чеченского оружия сохранилось очень мало. Долго поднимались в горы на машине на первой скорости, приехали уже в темноте. И оказалось — не зря. Достает старик из сундука кинжал — редчайший, в серебре, клинок и прибор изготовлены чеченским мастером из селения Джугурта. Он более 100 лет хранился в семье, передавался от деда к внуку. А старик вдруг и говорит: «Я передумал». Со мной был боевой такой дед-проводник. Говорит: «Как же так, несерьезно это, мы издалека приехали. Привез к тебе уважаемых людей. Не годится так». Все успешно в итоге закончилось, трепетно храню этот кинжал.
За рубежом кавказское оружие охотно скупают состоятельные европейцы. Они спокойно выкладывают деньги. Слава Богу, россияне тоже возвращают немало предметов на родину. Здесь большую роль играют аукционы, и хочется особо отметить огромную работу директора международного отдела русского искусства аукционного дома Christie's Алексея Тизенгаузена. Он потомок русских эмигрантов и, будучи профессионалом высочайшего класса, на протяжении многих лет успешно изыскивает уникальные предметы русского искусства, которые дважды в год выставляются на торги в странах Европы и Америки. Причем благодаря инициативам Алексея Тизенгаузена к торгам активно привлекаются россияне — бизнесмены и меценаты, что позволяет возвращать утраченные реликвии на родину.
И./ Каждый коллекционер задумывается о будущем своей коллекции — как она может развиваться и какая судьба ей уготована?
Ответственность коллекционеров очень высока. Коллекционер должен понимать, что в его руках не только культурная ценность, но и часть отечественной истории. Если и приходится какие-то вещи продавать, то у многих солидных коллекционеров есть негласное правило — не отдавать их в случайные руки. Лучше переуступить коллеге, который сохранит этот предмет, или передать музею, что многие и делают в итоге.
Сейчас наблюдается определенный спад цен на предметы антиквариата. Но спрос на редкие предметы не снизился, и в Европе они стоят дорого. Наши музеи не в состоянии их выкупить и ищут спонсоров, но это не всегда удается. Поэтому для нас очень важно опубликовать информацию о сохранившихся реликвиях с любезного согласия их владельцев.
И./ Есть ли у Вас как у коллекционера какие-то предпочтения в части оружейных мастеров?
Интересно находить предметы неизвестных мастеров. Начинаешь искать, что за мастер, где жил и работал. Нам удавалось разыскивать потомков таких мастеров. Недавно, например, нашли шашку с надписью «Дакана» и датой «1870», которая привела нас в семью Баканаевых в Старых Атагах. Предки этого семейства были оружейниками. Выяснилось, что у их прадеда был брат по имени Дакана. Также недавно нам удалось многое узнать о мастере Али Искандарове. Мы нашли его внучку, которая подробно о нем все рассказала, и эти сведения вошли в наш альбом. Очень приятно распутывать такие истории.
И./ Часть коллекционеров покупают предметы в инвестиционных целях. Велик ли потенциал роста стоимости у антикварного холодного оружия?
Оружие постоянно растет в цене. Это хорошая инвестиция, особенно если речь идет о предметах с историей. Примеров тому много. Шпага Александра II, принадлежавшая княжескому дому Монако, была продана в 2015 году на аукционе за 250 тыс. евро. Кинжал очень известного грузинского мастера, армянина по национальности Иосифа Попова, поставщика императорского двора, ушел за 50 тыс. евро. У Christie's 8—9 лет назад по баснословным ценам уходили предметы семейства Романовых. Шашка цесаревича Алексея была продана за 450 тыс. фунтов стерлингов. Европейцы знают цену предметам и очень успешно конкурируют с нашими покупателями.
Да, были. Однажды в Париже на антикварной выставке мы увидели кинжал очень интересной работы. Чувствую трепетное волнение и подъем адреналина. Обнажаю клинок, смотрю — работа чеченских мастеров из селения Старые Атаги. Боюсь показать эмоции. Делаю небрежную мину, ведь восторг обойдется дорого (смеется).
А сколько в Чечне было интересных случаев. Как-то уже осенью поехали в горы с проводником. Прошла информация, что в одном из селений в районе Ведено у старика есть очень старый кинжал, который он готов продать. А это была большая редкость, так как в Чечне во время депортации оружие (шашки и кинжалы) было изъято и уничтожено, поэтому чеченского оружия сохранилось очень мало. Долго поднимались в горы на машине на первой скорости, приехали уже в темноте. И оказалось — не зря. Достает старик из сундука кинжал — редчайший, в серебре, клинок и прибор изготовлены чеченским мастером из селения Джугурта. Он более 100 лет хранился в семье, передавался от деда к внуку. А старик вдруг и говорит: «Я передумал». Со мной был боевой такой дед-проводник. Говорит: «Как же так, несерьезно это, мы издалека приехали. Привез к тебе уважаемых людей. Не годится так». Все успешно в итоге закончилось, трепетно храню этот кинжал.
За рубежом кавказское оружие охотно скупают состоятельные европейцы. Они спокойно выкладывают деньги. Слава Богу, россияне тоже возвращают немало предметов на родину. Здесь большую роль играют аукционы, и хочется особо отметить огромную работу директора международного отдела русского искусства аукционного дома Christie's Алексея Тизенгаузена. Он потомок русских эмигрантов и, будучи профессионалом высочайшего класса, на протяжении многих лет успешно изыскивает уникальные предметы русского искусства, которые дважды в год выставляются на торги в странах Европы и Америки. Причем благодаря инициативам Алексея Тизенгаузена к торгам активно привлекаются россияне — бизнесмены и меценаты, что позволяет возвращать утраченные реликвии на родину.
И./ Каждый коллекционер задумывается о будущем своей коллекции — как она может развиваться и какая судьба ей уготована?
Ответственность коллекционеров очень высока. Коллекционер должен понимать, что в его руках не только культурная ценность, но и часть отечественной истории. Если и приходится какие-то вещи продавать, то у многих солидных коллекционеров есть негласное правило — не отдавать их в случайные руки. Лучше переуступить коллеге, который сохранит этот предмет, или передать музею, что многие и делают в итоге.
Сейчас наблюдается определенный спад цен на предметы антиквариата. Но спрос на редкие предметы не снизился, и в Европе они стоят дорого. Наши музеи не в состоянии их выкупить и ищут спонсоров, но это не всегда удается. Поэтому для нас очень важно опубликовать информацию о сохранившихся реликвиях с любезного согласия их владельцев.
И./ Есть ли у Вас как у коллекционера какие-то предпочтения в части оружейных мастеров?
Интересно находить предметы неизвестных мастеров. Начинаешь искать, что за мастер, где жил и работал. Нам удавалось разыскивать потомков таких мастеров. Недавно, например, нашли шашку с надписью «Дакана» и датой «1870», которая привела нас в семью Баканаевых в Старых Атагах. Предки этого семейства были оружейниками. Выяснилось, что у их прадеда был брат по имени Дакана. Также недавно нам удалось многое узнать о мастере Али Искандарове. Мы нашли его внучку, которая подробно о нем все рассказала, и эти сведения вошли в наш альбом. Очень приятно распутывать такие истории.
И./ Часть коллекционеров покупают предметы в инвестиционных целях. Велик ли потенциал роста стоимости у антикварного холодного оружия?
Оружие постоянно растет в цене. Это хорошая инвестиция, особенно если речь идет о предметах с историей. Примеров тому много. Шпага Александра II, принадлежавшая княжескому дому Монако, была продана в 2015 году на аукционе за 250 тыс. евро. Кинжал очень известного грузинского мастера, армянина по национальности Иосифа Попова, поставщика императорского двора, ушел за 50 тыс. евро. У Christie's 8—9 лет назад по баснословным ценам уходили предметы семейства Романовых. Шашка цесаревича Алексея была продана за 450 тыс. фунтов стерлингов. Европейцы знают цену предметам и очень успешно конкурируют с нашими покупателями.
16 ноября 2016